С 1 января 2019 года по всей стране стартует «мусорная» реформа
Во время большой пресс-конференции Владимир Путин, отвечая на вопрос журналиста из Челябинска, рассказал, что сегодня образуется 70 миллионов тонн мусора ежегодно и девать его некуда. А с развитием промышленности количество отходов только увеличивается. Одной из первоочередных задач президент назвал ликвидацию незаконных свалок и создание индустрии переработки.
Кто и сколько должен платить за утилизацию бытовых отходов, кто и как будет контролировать тарифы на вывоз мусора — обо всем рассказал на «Деловом завтраке» министр природных ресурсов и экологии Дмитрий Кобылкин.
Дмитрий Николаевич, в «мусорную» реформу вовлечено сразу несколько ведомств. Например, тариф устанавливает госкомитет, норматив — региональное правительство, а контрольные функции — у ФАС. Не получится ли так, что тарифы будут устанавливаться бесконтрольно, а люди не смогут найти ведомство, кому написать жалобу?
Дмитрий Кобылкин: Надеюсь, что ничего такого, о чем вы говорите, не будет. К тарифам для населения сейчас приковано внимание всех. В том числе контролирующих органов.
Действительно, в работу с системой твердых бытовых отходов (ТБО) вовлечены многие ведомства. Реформа касается не только минприроды. Раньше этим занимался минстрой. Два месяца назад президент страны определил ответственных, и теперь полномочия сконцентрированы у нас. В начале декабря у меня появился заместитель — Владимир Логинов, который будет курировать вновь созданный департамент госполитики и регулирования в сфере обращения с отходами производства и потребления. Кроме того, появится публично-правовая компания — интегратор и сопроводитель реформы. В нее будут «погружены» деньги экологического сбора и другие средства для того, чтобы помочь регионам создать необходимые мощности и всю инфраструктуру. Безусловно, весь этот процесс не останется без контроля. Нужно понимать, что нам предстоит глобальная реформа, поэтому процесс непростой.
Многим сложно понять, сколько они будут платить за мусор со следующего года. У нас на руках есть любопытный документ из Иркутска — в уведомлении о необходимости заключения договора с регоператором по обращению с ТБО сказано, что плата за вывоз мусора с 2019 года составляет 650 рублей за кубометр. Как гражданам это понять? Зато сумма штрафа прописана четко — две тысячи рублей…
Дмитрий Кобылкин: Грамотное доведение до населения такой информации — это работа местных органов власти: губернатора и глав муниципальных образований. Они должны проследить, чтобы такого не происходило. Нельзя просто прислать бумажку и сказать: мы повышаем тариф, а если не заплатите, то мы вас оштрафуем. Это неправильный подход. Думаю, первые месяцы 2019 года покажут, где власть не работает с населением. У меня есть и позитивные примеры территорий, где губернаторы очень ответственно к этому отнеслись. Они лично принимают участие в том, чтобы объяснить гражданам, почему это необходимо делать, рассчитывают обоснованные тарифы.
К 2024 году предстоит создать дополнительно семь заводов для утилизации батареек и энергосберегающих ламп
В Орловской области в территориальную схему попали всего две из 15 свалок, потому что остальные не включены в Госреестр объектов размещения отходов (ГРОРО). Но их мощности не хватит на весь регион. Что будет со свалками, не попавшими в реестр?
Дмитрий Кобылкин: Мы разрабатываем по этому субъекту РФ отдельную «дорожную карту», он находится в зоне особого внимания. В целом по полигонам существует федеральный проект в рамках программы «Экология». Он предусматривает рекультивацию 191 свалки в черте городских поселений. Если у них небольшой срок накопления, то их можно рассортировать и пустить на вторичную переработку. Это тоже часть бизнеса.
Некоторые свалки, как, например, в Московской области, невозможно рекультивировать, не засыпав их. Потому что внутри уже идет термический процесс, может случиться самовозгорание. И спичек не нужно. Если упрощенно: мы предусматриваем дегазацию таких полигонов — бурение и выведение газа, который можно преобразовывать в электроэнергию.
Когда в «РГ» приходил губернатор Подмосковья Андрей Воробьев, он буквально рисовал схемы, что будет происходить на полигонах, рассказывал, как пришлось привлечь японцев…
Дмитрий Кобылкин: Японцев и голландцев. На самом деле, в мире не так много компаний, которые обладают большим опытом по борьбе со свалками. Такие компании начинают появляться и у нас в стране. Так, в Челябинск приехали на рекультивацию специалисты, которые занимались подмосковным Кучинским полигоном. И когда их осторожно спросили, смогут ли они решить проблему мусорных полигонов, они заверили, что это не страшно — объем работ составляет всего десять процентов от московских свалок.
А что будет с незаконными мусорными свалками? Как вы их собираетесь контролировать?
Дмитрий Кобылкин: По закону ликвидировать несанкционированные свалки обязан собственник земельного участка, для этого устанавливаются определенные сроки. Если земля муниципальная, то это зона ответственности местных властей. Если в течение установленного срока незаконный полигон так и остался на месте, региональный оператор обязан ликвидировать свалку самостоятельно, а собственнику выставить счет за проведенную работу. «Мусорную» реформу нужно начать с себя, мы это должны сделать все вместе. Мусор ниоткуда к нам не прилетел, его создали мы сами. И за это в ответе перед будущим поколением.
Невозможно быстро изменить людей, которые все равно станут выбрасывать мусор куда попало. Что с этим делать?
Дмитрий Кобылкин: Когда я говорю, что «мы контролируем», то имею в виду не только Росприроднадзор, наших работников. Мы — это все общественники, Народный фронт и политические партии, которые уже создали экологические десанты, это волонтеры и местная власть... Все мы ответственны за реализацию реформы. И у губернаторов в КPI (ключевой показатель эффективности. — Прим. «РГ») эти пункты тоже будут включены.
Как планируется решать проблему утилизации опасных бытовых отходов, в частности батареек и энергосберегающих ламп? Во многих городах такой мусор сдать просто некуда.
Дмитрий Кобылкин: У нас пока существует только одна профессиональная точка сбора таких отходов — в Челябинске. Там работает завод, созданный энтузиастом, но это была больше частная инициатива. Есть и такие компании, которые сами утилизируют то, что производят. Это хорошая практика, должна существовать ответственность производителей.
Но этого недостаточно, нам предстоит создать дополнительно семь заводов к 2024 году. Федеральным оператором выступит «Росатом», накопивший большой опыт утилизации отходов 1-2-го классов опасности. Сегодня же мы можем только переоснастить какие-то заводы и дать им дополнительную нагрузку.
Минувшим летом губернатор Ямала Дмитрий Артюхов предложил для арктических территорий законодательно утвердить особую схему вывоза, переработки и утилизации отходов, иначе они станут «золотыми»...
Дмитрий Кобылкин: Такая проблема существует не только на Ямале. Посмотрите на Якутию, на Красноярский край. Там же огромные расстояния. Для таких территорий должна быть отдельная схема, технологии.
Но у нас есть и свои «кулибины». По их изобретениям уже производятся печи-контейнеры, которые можно расположить в том или ином муниципальном образовании и заниматься переработкой мусора на месте.
Читатель из Башкирии спрашивает: 40 процентов населения республики это сельские жители. Они возмущены тем, что в частном секторе тариф на вывоз мусора и его утилизацию будет выше, чем у жителей многоэтажек. Сельчане, как правило, пищевые отходы закапывают на участке, а твердый мусор сжигают. Почему же тогда они должны платить больше, тем более учитывая более низкие доходы жителей деревень?
Дмитрий Кобылкин: Те поправки, которые мы внесли в Госдуму, как раз исключают эту возможность. И дают право региональной власти минимизировать этот тариф. Все дело в том, что у небольшого населенного пункта, в отличие от города, так называемое транспортное плечо, то есть расстояние до полигона, будет больше. Рядом с селом, где несколько десятков дворов, никто специально строить полигон не будет. Поэтому, с учетом того, что в тарифе на вывоз бытовых отходов 80 процентов — это расходы на топливо, которое с каждым годом будет увеличиваться, платежку сельчане вряд ли потянут.
Чтобы этого не допустить, мы дали право региональным операторам формировать площадки временного накопления с определенным сроком. Они будут действовать до того момента, пока компания не сформирует здесь какие-либо сортирующие и перерабатывающие мощности.
В единый тариф не закладывается компенсация расходов до места временного хранилища. Как будут компенсироваться расходы регоператору на транспортировку до мест временного хранилища?
Дмитрий Кобылкин: Нет такого. Вы считаете, что деревня никуда мусор не вывозила? Рядом с поселками есть места, которые исторически используются для накопления отходов. Регоператор сформирует единый тариф и для города, и для небольшого населенного пункта.
Жители Кузмищенского сельского поселения Костромской области столкнулись с неожиданной проблемой. В санитарно-защитной зоне Башутинского водозабора решили построить мусорный полигон. Он будет в 800 метрах от жилых домов. Жители обратились к застройщику с просьбой предоставить им документацию и провести общественную экологическую экспертизу проекта. Им отказали. Правомерно ли засекречены документы?
Дмитрий Кобылкин: Могу точно сказать, что президент страны, глава правительства категорически запретили нам всем, и главам субъектов в том числе, без общественных обсуждений принимать какие-то решения, особенно связанные с такой чувствительной для всех «мусорной» реформой. Тот, кто пытается свой проект принять без учета мнения населения, столкнется с огромным сопротивлением. Нужно разъяснять жителям все, «где, что и зачем». Мы планируем привлечь к этой работе 800 тысяч волонтеров. Общественники свою готовность уже выразили.
Скрывать от населения ту или иную площадку формирования сортировки не то что неправильно — глупо. Мы сегодня живем в мире, где вся информация тут же доступна онлайн.
70 миллионов тонн бытового мусора накапливается ежегодно в России
Сейчас важна достоверная экспертная подача информации. Например, если жителям просто скажут, что собираются построить мусоросжигательный завод вблизи населенного пункта, люди естественно возмутятся. Какой мусоросжигательный завод там, где живут и растут дети? А если объяснить, что сжигать-то вы ничего не собираетесь и нагрузка на окружающую среду будет минимальная, что такие же производства работают в центре европейских столиц, — тогда будет понимание. Всем понятно, что дальше, ничего не делая, жить нельзя. «Мусорную» реформу откладывать было невозможно.
На открытии крупнейшего мусороперерабатывающего завода в Тюмени вы сказали, что будет сформирован пул лучших практик по сбору и утилизации отходов в стране. Есть уже первые претенденты помимо этого завода-гиганта?
Дмитрий Кобылкин: Конечно, есть. Например, Екатеринбург занимает первое место в России по сбору вторсырья и вторичной переработке. И это удивительно, потому что туда вторичный пластик привозят даже из очень отдаленных территорий — только для того, чтобы переработать в гранулы, а из гранул изготовить то или иное сырье. Екатеринбург — это одна из лучших практик, там — территория мастеров, демидовские корни.
Ключевой вопрос
Регионам дали дополнительное время
Есть ряд регионов, которые не смогут войти в реформу с 1 января. Как субъекты могут воспользоваться правом отсрочки?
Дмитрий Кобылкин: На сегодняшний день приняты поправки к закону «Об отходах производства и потребления», которые дают дополнительные механизмы, способные оперативно решать возникающие вопросы, как то: внезапное прекращение деятельности регоператора или возникновение дефицита мощностей зарегистрированных полигонов.
Для чего сейчас будут взяты на баланс неучтенные свалки и установлен окончательный срок их ликвидации. При этом решается проблема логистики в отдаленных территориях. Регионам дается дополнительное время — до года, чтобы полностью отладить новую систему обращения с отходами. Также внесенными поправками определен срок окончательной ликвидации мест размещения отходов, которые не вошли в Государственный реестр объектов размещения отходов. Соответствующие решения в первую очередь направлены на то, чтобы защитить общество от рисков — максимально снизить издержки для граждан и установить в регионах приемлемую плату за вывоз мусора.
Вопросы наших партнеров
Про незаконные свалки и штрафы
«Российская газета» предоставляет своим партнерам из региональных СМИ возможность спросить гостей «Деловых завтраков». В ходе беседы с министром природных ресурсов и экологии РФ Дмитрием Кобылкиным прозвучали вопросы, поступившие от газет — партнеров «РГ» в регионах.
Газета «Калужские Губернские ведомости», Калуга.
Будет ли ужесточен контроль за компаниями — перевозчиками ТБО? В условиях дефицита полигонов у мусороперерабатывающих предприятий велик соблазн вывозить отходы в лесные массивы, карьеры, в соседние регионы.
Дмитрий Кобылкин: Сейчас уже рассматривается необходимость оснащения транспорта регоператоров системой ГЛОНАСС. Это практика существует в коммунальном секторе давно и должна стать нормой для всех. Такой контроль позволит контролировать все передвижения, что выгодно предприятию для исключения не только несанкционированных выбросов на сторону, но и в целом для фиксирования рабочего графика и маршрута. И конечно, мы выступаем за ужесточение наказания в этой сфере. В Госдуму внесены поправки в Кодекс об административных правонарушениях, которые значительно увеличивают санкции за нарушение закона об отходах. В случае принятия поправок штрафы за несанкционированные свалки для граждан вырастут до 5 тысяч рублей, для индивидуальных предпринимателей — до 50 тысяч рублей, а для юридических лиц — до миллиона рублей.
«Областная газета», Екатеринбург.
Поскольку «мусорная реформа» приводит к увеличению расходов населения, будет ли министерство природных ресурсов и экологии публиковать сравнительные тарифы в разных регионах?
Дмитрий Кобылкин: Рост в общей платежке за счет строки «вывоз ТБО» будет не значительный — не более 5%. Понятно, что регионы у нас все разные — страна огромная, будут обоснованно разные показатели. У нас есть субъекты РФ, где плата за вывоз мусора даже уменьшится, есть территории, где будут происходить компенсационные выплаты из бюджета. Даже в границах одного региона в населенных пунктах есть разница. Если усредненные показатели будут востребованы, то, конечно, будем размещать. Но то, что вся информация должна быть открыта для населения и СМИ, — это безусловно.
Ольга Бухарова, Денис Передельский
